читать пост.
«К чему я вообще затеял этот завтрак? Хотя повод действительно был нужен. Просто повод ее увидеть так, чтобы она не смогла сбежать от меня». Рэми накинулся на бутерброд с сыром и уже хотел запить это вином, как вдруг девушка выхватила бокал из его руки. Он даже не успел удивиться, как бокал вдруг разбился об пол. Гамбит, рефлекторно отпрыгнув немного вместе со стулом, вскочил со своего места, все еще жуя, теперь уже в сухомятку, свой бутерброд. Хотя возможно это было лишним, потому что щитки на его ногах и так прекрасно защищали его и не только от стекла. Здесь можно было поблагодарить самого себя, что не снял эту одежду, но Рэми было не до этого, потому что удивление и испуг уже завладели Гамбитом, это просто эффект неожиданности. А из уст Шельмы лился яростный поток слов. По тону и темпу было заметно и понятно, что это все копилось в девушке. Креол давно не видел Шельму такой. Зато это напоминало за что Гамбит ее полюбил, за ее характер, такой переменчивый, многогранный... «Стойте, паршивое вино?!»
- Паршиво... - пытался Рэми вставить свое слово, но речь Шельмы сложно было притормозить или перебить, так что француз просто заткнулся. «Паршивое вино? Она же не всерьез, я не для этого так долго его хранил...» Вдруг мужчина почувствовал, что его рука сильно сжата:
- Ссс...ma Chere... Отпусти, - шепотом говорил Гамбит, не хотя перебивать девушку, боясь разозлить ее сильнее, но кажется что она не слышала, слова лились из ее уст непрерывным потоком, заставляя креола задуматься о своем поведении .
Кроме того, что это и так было неприятно, так к тому же рядом было место растянутой мышцы. Это случайно случилось, когда Рэми совсем недавно посещал Новый Орлеан. Хоть глаза креола были направлены на соприкосновение, его мысли были в другом месте. Он обдумывал все слова, сказанные Шельмой. Ведь он пытался опять сбежать от проблем, по крайней мере совместных, остаться с ними наедине. Это принцип жизни Гамбита...
Шельма уже опомнилась и отпустила руку Рэми, тогда он и сам осознал, что совсем недавно хотел снять рубашку, а рука Анны была без перчатки. Тут второе спасибо за то, что не разделся. «А если бы снял? Ей же было бы все равно, она на автомате сделала это. Она бы увидела все те моменты, когда я пытался выпустить Смерть, чтобы понять, что она хочет. Я понятия не имею, как она отнесется к этому, а тот случай на днях с каким-то мутантом-телепатом-хулиганом, который вытащил из моего разума Смерть. Я позволил ей довершить дело, лишь затем взяв ее под контроль. Я понятия не имею, как она отнесется к этому, я скажу ей как-нибудь, но точно не хочу, чтобы она узнавала это так, как будто я опять скрываю что-то от нее, я еще не убил никого, думаю, что я даже смогу это контролировать, но не сейчас». Рэми нахмурил брови и посмотрел в глаза девушки таким взглядом, который можно назвать в какой-то степени немного ожесточенным, а может быть немного обиженным, как бы по детски это не звучало. Он видел состояние девушки, теоретически она ничего не сделала серьезного, но могла бы сделать. Сам он тоже ничего не мог пока что сказать или сделать, мысли перемешались. Он двинул ногой и стекло издало трескающийся звук. Он принял это за хороший повод тщательно подумать и сделать хорошее дело одновременно. Француз присел и начал собирать стекла, те которые мог. «Чем ты занимаешься? Ты тянешь время, а терпение кончается, ты потеряешь ее навсегда и сломаешься окончательно, ты проиграешь самую большую ставку в своей жизни, просто потому что не можешь закрыть глаза на какие-то мелочи, ты знаешь, что она чувствует то же самое к тебе, как и ты к ней, так что же ты тормозишь, осел!»
Рэми поднялся и облокотился одной рукой на стол, из другой кинул стекло на край стола, потом выкинет их. Сейчас он был спиной к девушке, потому что к такому положению привело собирание стекла. «Я разрушил собственную жизнь, оставляя за собой одни лишь ошибки, теряя любимых, играя с судьбой, никому не говоря о своих планах. Конченный человек. Разве может ли у подобного вообще быть счастье? Все, что ты можешь сказать — отталкивает последнего человека, все еще надеющегося на тебя, поддерживающего тебя. Продолжай в том же духе — и тебе придется жить в одиночестве». Он провел по глазам рукой, прогоняя запоздавший сон.
- Enfer... О чем я думаю вообще? Как я смогу прожить без нее хотя бы минуту своей никчемной жизни... - тихо, еле слышно, но все же слышно вслух сказал креол, даже не понимая, что это не его мысли а высказанные слова, он был занят внутренним диалогом самого с собой. Затем Рэми повернулся к девушке, медленно и осторожно, чтобы подготовить себя к тому, что увидит какой-нибудь яростный взгляд на себе...или нечто подобное. Не смотря на то, какой там уж был взгляд у этой особы, Рэми медленно продвигался шаг за шагом к девушке, в итоге остановившись на достаточно малом расстоянии от нее. Он наморщил лоб, ища слова, которые надо сказать и смотрел сейчас своими красными радужками в пол. Он почувствовал неудобство из-за части костюма, который приходился на голову, поэтому он снял налобную повязку и откинул ее вместе с той тканью, которая облегала бакенбарды, назад, где все так и осталось свисать. Проведя пальцами по своему подбородку, он понял, что не помнит, когда брился, уж неделю наверное точно, поэтому его щетина была примерно около пяти миллиметров. Она жутко кололась, особенно теперь, когда он вспомнил о ней. Он еще несколько раз провел по бороде, пытаясь как-то избавиться от дискомфорта, но это было бесполезно, поэтому он лишь поморщился. Наверно, обнаружение недельной щетины был самый позитивный момент в этой ситуации, но, вероятно, сейчас было время не для шуток, Рэми решил начать с более серьезной темы. Он посмотрел в на девушку своими красными яркими глазами, возможно даже очень яркими, так как он был обеспокоен всем этим, всей этой ситуацией, он переживал, очень переживал, что потеряет ее. Это означает такое сильное потрясение, которое можно приравнять к концу жизни. Об этом было даже больно думать, поэтому Гамбит опять опустил глаза и поднял их уже когда переключился на другую мысль.
Хоть все это и выглядит долго, но все произошло за достаточно короткий промежуток времени, хотя для Гамбита казалось вечностью, казалось, что он уже почти потерял ее, он все еще помнил яростные глаза девушки пару минут назад. Он понимал, что сам довел ее, но где были нужные слова, он понять не мог...
- Прости меня...я....боюсь сделать что-то неправильно, боюсь подвести тебя опять, что ты окончательно потеряешь доверие ко мне. Моя жизнь — сплошная череда ошибок, моих собственных, - он потянул свою руку к Шельме, на время остановив ее в воздухе, проверяя, что агрессии со стороны девушки на этот жест не будет. Затем, он посмотрел на свою руку и резким жестом снял с нее свою безпальцую перчатку.
- К черту! - кинул креол ее себе за спину так, чтобы она приземлилась где-то на столе, не задевая еду.
Рэми потянул руку без перчатки к волосам девушки, наверное, это максимальное, что он мог сделать из прикосновений, хотелось бы конечно намного большего. А перчатка, она мешала чувствовать полной рукой, да и возможно подсознательный жест доверия. Но все же, ведясь на некий порыв, он сделал еще один шаг вперед, что они вновь оказались очень близко друг к другу. Он был готов опять пытаться преодолевать все эти трудности с неприкосанием, главное — вместе. Да и нужны были им эти прикосновения? Нет, конечно это доставляет массу приятных вещей, но их отношения и без этого были на чрезмерно высоком уровне. Каждый взгляд друг на друга был столь многозначителен, что страшно было кому-либо постороннему прерывать его. И сейчас, нежно поглаживая ее волосы, он смотрел на нее, боясь прерывать себя самого.
- Я просто не буду существовать без тебя, - тихо и тепло произнес креол, - Я никогда не смогу отпустить тебя, ma Chere, я уже не знаю как жить иначе и не хочу знать. Все что мне нужно — ты.... Ну..... и покер иногда, - Рэми тепло улыбнулся легонько повернув голову набок.
